ВИДЕО/ «Это был адский ад». Признания журналистки из Мариуполя
Надежда Сухорукова – журналистка из Мариуполя. Русские почти полностью разрушили этот город, который пострадал от серьезного гуманитарного кризиса. Как и большинство жителей Мариуполя, во время войны она пряталась в подвале. «Я уверена, что скоро умру. В этом городе все ждут смерти», – однажды написала она в Фейсбуке. Ее сообщение разлетелось по всему миру, и его цитировали международные СМИ.
В середине марта ей удалось выехать из «города-могилы», как она его называет, и приехать в Черноморск к сыну. Оттуда она согласилась пообщаться онлайн с «Ziarul de Gardă» и рассказать об ужасах, которые видят жители Мариуполя. Этот город постоянно бомбят, а люди в нем голодают и мерзнут.
Перед тем, как Россия напала на Украину 24 февраля 2022 года, Надежда каждый день делала репортажи для местного телеканала о жизни города, расположенного на границе с сепаратистским Донбасом. Она говорила об опасностях, которые грозили жителям города, о покинутых домах в населенных пунктах, расположенных поблизости от так называемой ДНР, а также о самых красивых улицах Мариуполя.
«Сначала я боялась убийц и маньяков. Сейчас я больше не боюсь. Сейчас важно, чтобы нас больше не бомбили», – начинает свой рассказ Надежда с той стороны экрана. Прямо во время нашего разговора слышалась зенитная сигнализация. «Дети играют на улице, люди занимаются своими делами», – удивляется Надежда, привыкшая к невыносимому шуму от бомбардировки. «Но лучше так, лучше пусть звучат сирены, но потом ничего не происходит», – говорит Надежда мягко и спокойно.
«Это не просто ад, а адский ад»
Я вспоминаю ее сообщение в соцсетях, в котором она уверена, что скоро умрет. Оказалось, что эта мысль сопровождала ее постоянно.
«Это правда. Я все время думала, что мы умрем. В любой момент в нас могла попасть ракета или снаряд. В последнее время над нами очень много стреляли. Мы все были уверены, что умрем. Все так считали и знали, что могут умереть в любой момент. Такой была реальность. Было страшно, но в тот момент умереть казалось нам реальнее, чем выжить.
Нас бомбили с большой силой. А сейчас те, кто выезжает из Мариуполя, говорят, что стреляют еще чаще. Я не представляю, как это возможно. Я говорила маме, что не представляю, как может быть еще хуже, но кажется, это возможно. Об этом говорят люди, которые были там дольше, чем мы, и те, кто еще находится там. Это не просто ад, а самый настоящий ад, это адский ад. Местные люди уже не могут выходить из подвалов, им нечего есть, они не могут найти еду и воду. Я не знаю, как они находятся там. Наверное, они остались без запасов продуктов… Вот такая беда случилась в нашем городе…» – вздыхает Надежда.
Они спали одетыми и обутыми
В подвале двухэтажного дома было безопаснее, чем в подвалах девятиэтажного квартирного дома, в котором находилась ее квартира, и поэтому там укрылось много людей, включая младенца, которому было лишь несколько недель. Все они понимали, что их могут начать бомбить в любой момент.
«В этом подвале мы все время спали одетыми, потому что было очень холодно. Там все время было темно, и мы не понимали, день был или ночь. Мы выходили на улицу, к двери дома, и смотрели, день там или ночь. Но каждый раз, когда мы выходили из укрытия, мы рисковали жизнью. Мама говорила, что нам помогает природа, потому что иногда шел дождь, снег, и мы клали ведро под сточную трубу дома и так собирали воду. Еду мы делили между собой, у кого что было. Но у нас не было хлеба, и негде было хранить скоропортящиеся продукты, потому что не было электричества», – рассказывает женщина.
Она с ужасом вспоминает о ледяном подвале, в котором они прятались.
«По нам все время стреляли, и мы спали одетыми не только потому, что было холодно. Хотя было ужасно холодно в том подвале. Нам казалось, что от стен исходило ледяное дыхание, что мы находимся в ледяном помещении. Мы укрывались несколькими одеялами и спали все вместе. И мы всегда были обутыми, как бы дико это ни звучало. Но мы делали это не из-за холода, а потому, что, если бы на нас что-то обрушилось, и мы бы остались в живых, мы бы смогли выйти одетыми и обутыми. Я спала с сумкой на плече и держала ее рядом с собой, потому что в ней были документы».
«Мы взяли с собой сало, картофель и документы»
16 марта они решили выехать из города любой ценой, даже с риском умереть. В два автомобиля поместились 16 человек, одна собака и несколько кошек.
«Когда за нами приехали друзья на двух автомобилях, и мы уехали оттуда, мы взяли с собой сало, картофель и документы. Мы брали только еду, а не деньги или что-то еще. Только документы, еду и воду. Никто не знал, выберется ли из города живым, но в тот момент мы все были в таком состоянии, что предпочли бы погибнуть во время эвакуации, но не оставаться там. Было трудно психологически, и нам казалось, что еще немного, и мы сойдем с ума.
Постоянно стреляли. Каждые 15 минут. И это были разные звуки. Нам казалось, что на нас испытывают все виды оружия. А 15 марта мы услышали новый звук. Мы не понимали, откуда он исходил. Он был очень сильным, интенсивным. У меня внутри все оборвалось. Я подумала, что это оружие массового поражения. Раньше я не слышала таких звуков. Я уже узнавала по звуку ракеты „Град”, которые летали над нами и куда-то падали. Они летели одна за другой, все дрожало, и мы не знали, куда они упадут. Когда летали самолеты, было страшно. Мы узнавали их по сильным звукам. Потом мы узнали, что по нам стреляли с российского корабля. Для разнообразия они решили бомбить нас с корабля. С неба, с земли и с моря».
«В мертвом городе остались только мы – 16 человек»
Выход из подвала стал шоком. Перед ними предстал разрушенный город, лежащий в руинах.
«Мы ехали по городу и видели разрушенные дома. Нам казалось, что кто-то полностью смел их изнутри. Они обгорели, почернели, были в дырах и с торчащими проводами. Раньше там были установлены украинские флаги, а теперь они валялись на земле. На остановке возле торгового центра были погибшие люди, и кто-то чем-то их накрыл.
Куски домов валялись на земле, словно кто-то их вырвал. От той несчастной больницы, в которой был роддом, почти ничего не осталось. Остались только отдельные куски. Это была новая, перестроенная больница. Ее отремонтировали, и она была очень красивой. От нее не осталось даже стен. Остались только куски стен.
Мы шли, и была гробовая тишина. Никого не было видно. Казалось, что мы единственные люди в городе, и что там больше никого не было. В мертвом городе остались только мы – 16 человек. Но мы знали, что там еще были люди в подвалах. Было страшно», – рассказывает Надежда.
Когда они выехали из города, российские военные «беспокоились» за здоровье детей, вспоминает она.
«Они останавливали нас, проверяли документы. Нас спрашивали, как там, в Мариуполе? Мы хотели сказать им: „Идите и посмотрите сами”. И они говорили нам, что детям холодно, и что мы должны закрыть окно автомобиля: „Закройте окно, дети простудятся!” То есть эти люди убивают детей в Мариуполе, бомбят детей, сбросили бомбу на театр, на роддом, а потом они говорят нам, что из-за нас простудятся дети. Как цинично! Либо они хотели показать, что они хорошие, либо они просто издевались».
Там больше ничего нет, города нет. Но многие хотят вернуться
Надежда, как и многие другие жители почти полностью разрушенного Мариуполя, мечтает однажды вернуться домой и восстановить город. Но сначала должна закончиться война, говорит журналистка.
«Сейчас я в Украине, и у меня есть возможность уехать в другие страны. Но если честно, я не хочу. Из тех, кто уехал из Мариуполя, многие хотят вернуться домой. Мы понимаем, что сейчас это невозможно. Я надеюсь, что мы победим, и захватчики, российские оккупанты уйдут оттуда. Мы понимаем, что для того, чтобы восстановить город, потребуется около 20 лет. Город необходимо построить с нуля. Там больше ничего нет, города нет. Но многие хотят вернуться.
Это моя страна. Украина – моя страна. Я там живу. Да, мой дом больше не похож на дом, и там все ужасно. Но Мариуполь – мой дом.
Когда мы жили там, под бомбами, у нас не было завтрашнего дня. Мы выживали день за днем. Сегодня мы выжили – хорошо. Сейчас мне нужно восстановиться, потому что в своих мыслях я еще там, внутри города. Я боюсь за людей, которые там остались. Их больше 100 тысяч, и чем дольше продлится эта ситуация, тем меньше у них шансов выйти оттуда живыми».
«Сейчас Мариуполь – это большая могила»
Надежда Сухорукова верит, что Украина одержит победу в этой войне, и она надеется, что война скоро закончится. «Правда на нашей стороне. Мы сражаемся за свой край. Мы не начинали эту войну и не хотели ее. Это наша земля, это наша Украина. Я думаю, что мы победим. Но когда это закончится, не знаю. И зачем это было нужно, тоже не знаю…» - говорит она недоуменно.
«Если бы кто-то сказал, что в 21 веке произойдет подобное, никто бы не поверил. Только безумные, психически больные люди могут такое сделать. Они убивают тысячи людей. У нас есть данные о том, что в Мариуполе погибли уже 20 тысяч человек. 20 тысяч – это очень много! Но сколько их на самом деле – никто не знает, потому что людей хоронят во дворах, и они сгорают в домах, остаются под обломками, и их невозможно вытащить оттуда. Муж моей подруги погиб на балконе, под обломками, а затем загорелся подъезд. Сколько людей под обломками? Скольких людей не могут найти близкие? Кто пересчитает погибших? Кто опознает их? Сейчас Мариуполь – это большая могила», - с грустью заключает Надежда.
Более 10 тысяч гражданских были убиты, хотя реальное число жертв может быть в два раза больше
Портовый город Мариуполь подвергался самым жестоким атакам и самой длительной осаде. Он сопротивлялся российским войскам шесть недель войны. Населенный пункт отключили от электричества, и он столкнулся с недостатком продовольственных продуктов и воды. Русские блокируют гуманитарную помощь.
Мэр города Вадим Бойченко заявил для «Associated Press», что по предварительным данным, были убиты более 10 тысяч гражданских, хотя реальное число жертв может быть в два раза больше. По его словам, чтобы избавиться от трупов, российские войска привезли в город мобильное оборудование для их сжигания.
Представители спецотряда «Азов» сообщили 11 апреля, что российские войска атаковали Мариуполь химическим оружием и использовали «отравляющее вещество неизвестного происхождения», которое вызывает нарушение дыхания.
«По предварительным данным, предполагается, что использовались фосфорные боеприпасы. Официальную позицию объявят позднее», - заявила замминистра обороны Украины Анна Маляр, которую цитирует Громадське. НАТО не подтвердила это, но сообщила, что внимательно следит за отчетами о применении химического оружия в Мариуполе.
В настоящий момент атаки на портовый город продолжаются.
