Путин и Ортега, уровни шкалы зла
В Украине и в Никарагуа кто-то дал отмашку, чтобы уничтожить и заставить страдать как можно больше людей.
Лидер Никарагуа Даниэль Ортега – один из немногих политиков, кто поддержал Владимира Путина еще в момент, когда тот объявил о признании “ЛНР-ДНР”. Российский и никарагуанский режимы вообще часто разделяют позиции друг друга, в том числе и в политических репрессиях. Наши коллеги из независимого никарагуанского медиа Confidencial сравнили двух диктаторов.
Российское вторжение в Украину каждый день демонстрирует, до каких крайностей могут дойти единоличные авторитарные режимы, когда у них есть атомное оружие. Репрессивные меры, которые каждый день предпринимает режим Ортеги для уничтожения последних остатков свободы в Никарагуа, указывают на уровень кровожадности, которого может достичь диктатор, не имеющий никакой другой власти, кроме власти преторианского государства. Если Путин олицетворяет максимальную степень развязанного зла, то Ортега занимает чуть более низкий уровень на шкале жестокости, но не потому, что он не хочет подняться выше: просто у него нет большей власти.
Способы действия обоих лидеров весьма схожи и направлены на причинение вреда людям и окружающему миру. Не претендуя на полноту списка, перечислим признаки обуявшего их зла: отсутствие угрызений совести, отсутствие сопереживания чужой боли, умышленное действие с целью причинения вреда и отрицание совершенных преступлений.
Отсутствие угрызений совести у этих правителей приводит к тому, что у них нет колебаний, когда дело доходит до действий, влекущих за собой смерть и разрушение.
В последние сорок с лишним дней мы знакомимся с географией Украины идя по следам смерти и разрушения там, где проходит армия захватчиков: Маруиполь, Буча, Краматорск и Бородянка – эти города-мученики от фашистского варварства стоят в одном ряду с Лидице, Герникой, Марцаботто, Сребреницей и другим. Ни в одном из этих городов палачи не колебались ни минуты между истреблением и жизнью тысяч населявших их людей.
То же самое сделали высшие чины при Ортеге в момент безоружных протестов у оборонительных баррикад, возведенных населением (во время протестов 2018 года – прим. редакции), или в случае с Марсело Майорга в Масайе или когда студенты забаррикадировались в УНАН в Манагуа: власти отправили на подавление протестов армейских фанатиков, которые без малейшего колебания сделали выбор в пользу истребления, не придавая ни малейшего значения человеческой жизни.
Вопреки тому, что можно было бы ожидать, ни Путин, ни Ортега, похоже, не проявляют никакого сочувствия к боли жертв их преступлений. Похоже, они питаются этими страданиями. Чем больше мучений, тем ближе они видят выполнение цели своих стратегий, которые есть не что иное, как уничтожение противников, посмевших встать между их планами и абсолютным господством. И нет для них ситуаций, заслуживающих хоть грамма милосердия: на каждой железнодорожной станции, заполненной теми, кто пытается спастись бегством от ужасов войны, в каждом фургоне тех, кто бежит от варварства, и в каждом подвальном укрытии они видят цель и возможность увеличить ущерб врага.
То же самое происходит в Никарагуа с политическими заключенными. Несмотря на то, что они были захвачены в своих домах, а не в партизанском лагере, и не принадлежали к подпольным организациям, планировавшим свергнуть диктатуру вооруженным путем, с ними обращаются так, как будто намеренно стремятся причинить им как можно больший физической и эмоциональной боли, помещая в нечеловеческие тюремные условия, где их плохо кормят, изолировали от мира, не дают свиданий с родственниками. И в Украине, и в Никарагуа цель (установить тиранию) пытается оправдать средства (варварство).
Бомбардировки гражданских объектов, массовые убийства в Буче, Бородянке и Мариуполе – проявления одного и того же инстинкта уничтожения, который в Никарагуа движет тем, кто выстрелил в ребенка, пришедшего напоить протестующих, инстинкта слепой ярости, толкающего открыть огонь снайперов против демонстрации матерей и заставляющего каждый день истязать людей, которые находятся в плену четыре года и более.
Вы скажете, что массовые убийства в Украине и преступления в Никарагуа несопоставимы? Смотрите в корень. В каждом случае интеллектуальные вдохновители перечисленных событий стояли перед дилеммой добра и зла, между тем, чтобы не приказывать спустить курок — из уважения к самоопределению и достоинству каждого народа — и приказом стрелять, исходящим из морального вакуума в их душах. Они сознательно предпочли творить зло, убивать, разрушать, пытать и насиловать, усмирять тех, кто противоречил замыслам высшего руководства. В Украине и Никарагуа кто-то отдал приказ убивать и разрушать, причинять как можно больше боли и уничтожать, стирать с карты все, что мешает диктаторам.
Столкнувшись с неоспоримыми последствиями своих действий, политические братья Путин и Ортега отреагировали отрицанием, с эдакой примесью ребячества и цинизма, ожидая, что это поддержит надежды их фанатов.
Российский лидер использовал своего министра иностранных дел, чтобы тот сыграл печальную роль «комика Али», представителя Саддама Хусейна, который настаивал на отрицании неминуемого падения режима. По словам Лаврова, украинцы бомбили себя, выставляли на улицах Бучи актеров, притворяющихся мертвыми, убивали собственных детей или просто отрицали, что это произошло. Ортега недалеко ушел. По словам его пропагандистов, Альварито Конрадо был застрелен безоружными студентами, и они, конечно, ни разу не упомянули об отказе в госпитализации раненого; но последней каплей стало то, что Ортега отрицал факт резни в день матери. Позже он также отрицал жестокое обращение с политзаключенными, умалчивая их условия содержания в тюрьмах и пытался прикрыться мнимым национальным суверенитетом, чтобы провозгласить свое право на уничтожение противников, – и ни одна международная организация из тех, к которым он принадлежит, не потребовала от него отчета.
Прикрываясь этой абсурдной логикой – как будто национальный суверенитет может быть щитом для безнаказанности! – Путин и Ортега представляют собой два уровня на одной шкале зла, и такие же отвратительные персонажи, как Мадуро, Диас-Канель и военные гориллы Мьянмы, все те, кто сам себе выдал лицензию на отстрел людей составляют им там компанию.
Украинцы и никарагуанцы, точно так же, как венесуэльцы, кубинцы и бирманцы, страдают от одного зла, находясь в заложниках у преступников, которые несут народам ужас в наказание за желание свободно реализовать право на самоопределение. И эти упрямцы не отказываются от надежды на лучшее.
